Глава XI. Семетей. Переход Акаяра на строну киргизов.

Семетей сказал ему:

- Мурапы-аба, ты в Китае долго жил, хорошо изучил их привычки и знаешь все их тайны.

Я хочу отомстить за Манаса, будешь ли ты моим знаменосцем? Мурапы ответил на это:

- Я согласен, о мой жеребеночек!

В том месте, где они находились, была разбита ханская ставка и выставлена стража. Оставаясь несколько дней на месте, все предавались веселью и играм.

Не прошло после этого и несколько дней, как Мурапы сильно заболел и вскоре умер. Его останки перевезли в Кенкол, где и похоронили. Киргизы при этом говорили:

- Хорошо было бы посмотреть, как воюет Мурапы. Жаль, что он так безвременно умер! - Весь народ очень печалился и грустил о нем. Все выражали сожаление, что он умер от болезни, а не в боях при схватке с врагами.

Когда еще Акаяр выехал на единоборство с Семетеем, Конурбай послал ему в помощь несколько великанов, которых он, выехав из расположения китайских войск, всех перебил.

Только один из них, по имени Чандояк, тогда остался жив и бежал. Приехав к Конурбаю, он сказал:

- Твой великан Акаяр не поехал воевать с киргизами, а перебил всех сопровождавших его батыров, а сам бежал к киргизам.

У Конурбая от этой вести волосы на голове вздыбились, от крика его раскалывались камни, от рева трескались людские головы. Он созвал к себе своих великанов и всех своих могучих балбанов. Слыша, как кричит Конурбай, народ перепугался, а трусливые люди впали в беспамятство.

Собрав к себе весь народ, Конурбай сказал:

- От Чандояка я узнал, что в нашей среде оказался враг, который все тайны мои передал киргизам. Он вьвдал меня с головой. Перебив сорок моих великанов, Акаяр перешел на сторону киргизов. Надо нам этой собаке, как только он попадет к нам в плен, выколоть оба глаза. Сказано: "Кто пожалеет врага, сам будет ранен", - так оно и получилось. Он сам был аяром, поэтому наши аяры не могли заметить его враждебности, и их глаза покривились. По внешности он был китайцем, и мы не могли распознать, что он был нашим врагом.

С этого дня мы объявляем беспощадную войну киргизам. Приходите все годные для дела великаны, нечего раздумывать, все должны идти в бой! Нас много - киргизов мало. Уничтожим всех киргизов, не оставляя ни одного из них в живых. Все разграбим, не оставляя ни волоска из их могущества!

Многочисленное, как муравейник, войско, во главе с Конурбаем, подгоняемое Нескарой, выступило после этого по направлению к Таласу.

Кульчоро, находившийся на страже, увидел наступающих и сейчас же сообщил об этом Семетею.
Семетей вскочил с места.

- Великаны Конурбая, прокалывающие груди и отрубающие головы, наступают, - сказал он и стал бить в барабан.

Киргизские воины собрались все, и сразу же заняли каждый свое место.

Два войска заполнили всю землю. Похожие больше на потоки проливного дождя, чем на людей, они стояли друг против друга, колыхаясь, как ковыль.

Когда войска расположились друг против друга для боя, Бакай-хан в гневе закричал: